Первым обладателем теперь уже известной всем фамилии являлся дед Дмитрия Нагиева Гулам (в переводе с арабского «ученый»). До окончания Первой Мировой войны Гулам вместе со своими родителями жил в Иране. Однако после семья бежала из страны в Туркмению. Правда, до Ашхабада добрался только Гулам: его отец и мать умерли еще в пути от голода. Поэтому мальчик оказался в одном из туркменских детских домов. Там он обзавелся новым именем Николай и распространенной азербайджанской и лезгинской фамилией Нагиев (в переводе с азербайджанского «спаситель мира»). Фамилией Гулам был обязан людям, которые его подобрали и передали в интернат.

Когда Гулам вырос, судьба свела его с будущей бабушкой Дмитрия Нагиева Гертрудой Цопке, которую эвакуировали из Москвы в Ашхабад. По матери Гертруда была латышкой. Ее прибалтийские предки носили фамилию Лейе. А вот отец Гертруды происходил из немецкого рода. Впрочем, для влюбленного Николая Нагиева происхождение девушки не имело никакого значения. Цопке отвечала избраннику тем же. Чувства оказались настолько сильными, что, встретив Николая, Гертруда больше не вернулась в столицу. И это несмотря на то, что она танцевала в кордебалете легендарного Большого театра. В Туркмении у четы Нагиевых родился сын Владимир, отец известного актера.

Конечно, тогда Владимир Нагиев и не подозревал о том, что в далеком Ленинграде подрастает его будущая супруга Людмила. Родители Людмилы большую часть своей жизни провели в северной столице. Полные паспортные данные деда Дмитрия Нагиева неизвестны. Что касается его имени, то Захарами в различных вариациях называли своих детей и иудеи, и православные, и католики. Как бы то ни было, своим родственником Нагиев очень гордится. И недаром: Захару довелось испытать на себе все ужасы Великой Отечественной войны. В одном из боев за Ленинград он был ранен в грудь. Только чудо спасло его от неминуемой гибели: пуля прошла навылет всего в нескольких сантиметрах от сердца.