Стоит ли нам, как в девяностых, нервничать по поводу курсов валют? Конечно, столь прямой зависимости цен от курса, как тогда, сейчас нет. Но и утверждать, что этой зависимости нет совсем, тоже неправильно. Вспомним падение курса рубля в конце 2014 года: оно не сразу, не быстро, но отразилось на потребительских ценах в России. Этот процесс, отметим, растянулся почти на 4 года, и только в 2018 году цены скоррелировались с курсовой стоимостью.

В первую очередь на скачки курса реагируют цены товаров премиального сегмента. Там зависимость по-прежнему прямая — хотя бы потому, что у этой категории товара есть понятный потребитель: богатые россияне, у которых в любом случае редко возникают большие проблемы с деньгами. В эконом-сегменте все намного сложнее. Перемены курсовой стоимости для компаний, поставляющих потребительские товары, лишь один из факторов, учитываемых при формировании цен. Крупный бизнес всегда исходит еще и из своих планов относительно российского рынка. Если для данной компании наш рынок важен и перспективен, они будут формировать цены исходя из этого. По таким правилам работают рынки бытовой техники, электроники, транснациональные пищевые гиганты. Кроме того, разумеется, принимается в расчет и ценовая политика конкурентов. Все следят друг за другом, а иногда и консультируются по поводу цен (хотя это не вполне законно, конечно).

Кроме того, стоит отметить, что рубль начал падать не сегодня и падает уже определенный период времени. Реакция рынков на такой процесс обычно не быстрая. Крупные компании закладывают в течение года определенный запас на пересмотр цен: никто уже не меняет ценники в реальном времени, глядя на табло обменных пунктах, и сами цены давно не номинированы в у.е. В данном случае — это положительная сторона вопроса.