Шкаф со скелетами знаменитого режиссера открылся только после его смерти в июне этого года. Анастасия Мартцинковская объявила, что состояла в интимной связи с Говорухиным и воспитывает от него сына. Однако при жизни актер хоть и помогал иногда ребенку, но так и не признал его. Женщина призналась, что никогда бы не нарушила обет молчания и не стала бы претендовать на наследство, если бы ребенок не был тяжело болен. Мальчику очень нужны деньги на лечение. Диагноз 14-летнего Давида звучит страшно – «органическое поражение головного мозга вследствие родовой травмы с элементами ДЦП и эпилепсии».

Девушке был 21 год, она только окончила театральный институт. Летом 2002-го дебютировала в фильме Михаила Козакова «Джокер» в эпизодической роли. День знакомства с отцом ее ребенка отпечатался в памяти у Насти. «В студии «Мосфильм» зашла в лифт с мужчиной, который курил трубку, – рассказывает «СтарХиту» Мартцинковская. – «Приятный запах», – заметила я. «Ну, это не мне комплимент, а вот ты очень симпатичная девица», – улыбнулся он. Затем предложил подвезти. Сам вышел у соседнего павильона, вручил визитку, а я отправилась домой с его водителем. Спросила у шофера, кто его хозяин. «Девушка, вы что, с луны свалились? Это же Говорухин!» – удивился он. Рассказала подружкам – они в один голос завопили, что надо попасть к нему на съемки. Так мы увиделись во второй раз. Спросил: «Хочешь подурить? Ну иди». Снялась в массовке фильма «Благословите женщину». В перерыве договорились о встрече в кафе. Подумала: покажу свои стихи и проекты, а вдруг... Позже позвал к себе в кабинет, угостил арманьяком 1941 года, похвалил сценарий, сказал, что с претензией на гениальность. А я в тот момент впервые посмотрела на Станислава Сергеевича как на мужчину». Разница в возрасте очарованную актрису не смущала, и свидания с мэтром стали происходить все чаще. «Интимная связь длилась до восьмого месяца беременности, то есть до конца января 2004 года, – продолжает наша героиня. – Он делал вид, что не замечает живот. Мама, бабушка и сестра были в шоке, требовали, чтобы поговорила с ним открыто, но я боялась. Говорухин только с виду казался вальяжным, а на самом деле альфа-самец. Мужчина, который хватает, и ты находишься полностью в его власти. Во время очередной встречи спросил: «Давай, колись! Кто отец ребенка?» «Вы, Станислав Сергеевич», – ответила я. Он сказал, что этого не может быть».

Сын Анастасии родился 24 февраля. Здоровый пацан весом 3950 г и ростом 55 см. Женщина уверена, что в травме ребенка виновен персонал роддома. Ведь малыш появился на свет после праздника, и медицинские работники, по ее мнению, продолжали отмечать его прямо во время смены. «Думаю, пьяная нянечка уронила малыша, – делится она. – Когда мне принесли сына, он орал постоянно! Замолкал лишь во время кормления и сна. На четвертый день случился первый приступ. У Давида закатились глаза, пошла пена изо рта. От ужаса я завопила. Прибежали сестры. «Он посинел?» – был первый вопрос. А когда поняли, что нет, просто махнули рукой – мол, живой, и ладно. На следующий день нас в срочном порядке выписали. Ребенка осмотрел семейный врач, сразу обнаружил деформацию головы и предположил, что во время падения несформировавшийся мозг сместился в лобную долю. С помощью массажа он буквально собрал черепную коробку сына, вмятина стала намного меньше. Однако нужно было очень дорогое лекарство для выработки нейронных соединений мозга… На девятнадцатый день я позвонила Станиславу Сергеевичу. Тогда за сутки случилось 70 приступов подряд, и мой мальчик впал в кому. Я умоляла: «Родился ваш сын, он очень болен, нужно ему помочь». Говорухин выслушал и положил трубку. А через несколько дней сам связался со мной и продиктовал номер друга, небезызвестного Шабтая Калмановича, который достал нам впоследствии необходимые медикаменты. Однако позже мы все равно попали в реанимацию... Вот уже 14 лет я нахожусь в состоянии борьбы.

За все эти годы отец так и не захотел увидеться с сыном. Зато его жена Галина написала заявление в полицию о вторжении в частную жизнь. Пока Анастасия с Давидом в очередной раз лежали в больнице, одноклассница ее младшей сестры Ани, знавшая всю ситуацию, решила самостоятельно искать правду и начала звонить Говорухину с угрозами. «Что с нее взять? Подросток еще, желала, чтобы справедливость восторжествовала, – сетует Мартцинковская. – Разбиралась я уже в отделении. Впрочем, оперуполномоченный попался хороший. А вскоре меня в одночасье перестали снимать. Стало понятно, что это чье-то распоряжение сверху… Мы жили в кредит, денег все время не хватало. Осмелилась и набрала телефон Калмановича. «Теперь понятно, для кого Станислав Сергеевич добывал лекарство, – вздохнул Шабтай. – Вчера он приходил в гости, и мы приняли решение выплачивать вам по 15 тысяч рублей в месяц на протяжении двух лет».

Анастасия согласилась – ведь выбора у нее не оставалось. Были составлены два договора: один на выдачу денег, а в другом она обязалась никогда больше не беспокоить семью Говорухина. «Бумаги нужно было подписать у нотариусов. Ими оказались две молодые девушки. И так получилось, что нас оставили втроем. Девчонки закидали вопросами. Рассказала все, – вспоминает Настя. – Они обрыдались и решили помочь. Сделали копии бумаг, заверили и вручили со словами: «Сохрани! После смерти Говорухина эти документы будут косвенным доказательством того, что он отец твоего ребенка». Позже курировать меня стал второй его товарищ, депутат. Я не требовала денег. Просто попросила помочь нам получить то, что сыну как инвалиду полагается по закону. Но единственный пункт, который был выполнен, – школа. Мне позвонила секретарь помощника мэра Москвы, сказала, что по личной просьбе Станислава Говорухина Давида устроили в учреждение, где учатся особенные дети чиновников. В этом году он перешел в шестой класс. Скажу честно, эффект потрясающий. Уже через год Давид снял памперсы, сам стал ходить в туалет, научился держать вилку и ложку, и многое другое. Вот за это огромное спасибо Станиславу Сергеевичу».

Наша героиня признается, что тысячу раз уже пожалела о той тайной связи. «Если бы Давид был здоров, я бы никогда не раскрыла всю подноготную. Хотя секретом это давно не является, – признается Мартцинковская. – В «Другом театре», где несколько лет ставила спектакли и играла, все знали о том, что у меня ребенок от Говорухина. И что это дало? Ничего! На сегодняшний день у меня 2,5 млн рублей долгов по кредитам… Давид нуждается в ежедневной реабилитации. Два раза в год необходимо проводить дельфинотерапию. В Крыму курс стоит 55 тысяч рублей, в Москве такое лечение обойдется в 150 тысяч. Суть заключается в том, что дельфин прикладывается сонаром к макушке ребенка, в результате чего микроволны воздействуют на мозг. После первой такой процедуры Давидик стал эмоциональнее реагировать на окружающий мир. А акупунктура, а лекарства? Всего не перечислишь. Сын Говорухина Сергей умер от инсульта семь лет назад. У него осталось трое детей. Я готова сделать анализ, но вряд ли они согласятся предоставить генетический материал, а Галина тем более не разрешит эксгумировать тело. Одна надежда на суд».