Археологи выделяют два периода, когда славяне прибегали к убийству собственных сыновей и дочерей, как к последней надежде решить насущные проблемы – это период с I по V век н.э, и период христианизации Руси, когда язычники, восприняв принятие православия как поругание собственной религии, покинули насиженные места. Они ушли в чащи и пустыни, противопоставив себя обновленной Руси, воюя с ней и снова стараясь убийствами детей вернуть прежние времена, к которым уже не было возврата.

Историк из Севастополя Михаил Николаевич Козлов в статье «К вопросу о детских языческих жертвоприношениях в домонгольской Руси» предполагает, что у славян существовали так называемые «проводники» в страну мертвых. И в тех случаях, когда умирал почтенный старец шестидесяти лет (а до такого возраста доживали немногие), в захоронение к нему язычники клали тело убитого подростка. Неизвестный автор в XII веке пояснявший непонятные слова в труде Григория Богослова «Об идолах» указал, что славяне и ныне по окраинам Руси молятся идолищам поганым и «младенци знаменують мертви и берегинями их называють».

Византиец Лев Дьякон в труде «История» описывал обряд погребения русов, убитых в сражении под Доростолом (Болгария), где византийцы схватились с войском князя Святослава, сына Игоря. Сначала русы принесли в жертву богам пленных греков, затем сожгли тела убитых сородичей, а затем утопили в реке Истре несколько детей, которые, по-видимому, должны были стать «берегинями» и сопровождать погибших в царство мертвых. Подобный обряд существовал на Тернополье, где на раскопках культового центра на реке Збруч археологи обнаружили выбитый в скале глубокий колодец. На дне колодца был найден скелет подростка с пробитой головой, который погиб около XI–XIII вв. Ученые предполагают, что ребенок тоже был посланцем в мир предков, и язычники убили его, думая, что он передаст мертвым какое-то сообщение.