Ленин скорее всего понимал, что, даже если он и сумеет победить болезнь и справиться с последствиями ядовитых пуль Каплан, он вряд ли сможет вернуться к прежнему ритму работы. Он планировал остаться высшим идеологом и верховным авторитетом партии, но дела собирался предоставить кому-то другому.

Превращения первого в мире пролетарского государства во второе издание Российской империи под красным флагом Ленин хотел меньше, чем партийного раскола. К тому же Ленин уже успел почувствовать авторитарный стиль управления в буквальном смысле на себе. Сталин стал «распорядителем режима» при постели тяжело больного вождя революции и активно конфликтовал с Крупской. После одного из таких конфликтов Ленин дополнил свое знаменитое «Письмо к съезду» абзацем, в котором обвинял Сталина в грубости и предлагал переместить его куда-нибудь с поста генсека.

Возможно, правы те историки, которые считают, что «Письмо» на самом деле не являлось никаким завещанием. Напротив, оно было попыткой «переформатировать» политическую сцену перед формальной отставкой Ленина и его переходом к роли верховного арбитра Политбюро и прикованного к постели, но при этом действующего главного идеолога партии.