Экзистенциальная неделя получилась с праздником Новый год посередине. Вот, казалось бы, наступил новый год, новое десятилетие 21-го века, а ничего не произошло. Ничегошеньки. Только слова, слова, слова... Вот Владимир Владимирович сказал много теплых слов, рекорд по их количеству в новогоднем обращении поставил. Но захотелось поежиться...

Когда хозяин большого капиталистического предприятия, выступая перед трудовым коллективом, произносит «мы одна команда», опытные сотрудники начинают уныло смотреть в пол и вздыхать. Потому что понимают — начались проблемы и сейчас они, поскольку «одна команда», в едином порыве «затянут пояса», «преодолеют трудности», «перетерпят», «постараются», «напрягутся, иначе нам не выжить». Накрылась, короче, премия в квартал, работать надо будет больше, а получать — хорошо, если столько же. Те, кто махал здесь серпом и молотом до приватизации, понимают и еще одну вещь — к начальству всё это не относится. А уж когда заходит речь о том, что «мы одна семья», как у Владимира Владимировича - «Россия становится одной большой семьей»... Семья вообще странная получается: старшие братья Иванушку-дурачка травят, зятья и кумовья весь амбар растащили, детьми никто не занят, книжками их не пичкает и они в дырку в заборе за соседями подглядывают, отроки с резиновыми уточками по двору скачут, отроковицы подмышки зеленкой красят и в баню не ходят, блаженный племянник тростиночку срезал и в небо горошинами плюется, до Луны доплюнуть хочет, глава семейства в погребе закрылся и иногда оттуда правильные слова говорит, увещевает...

Но уж какая ни есть, а раз про семью заговорили - всё, туши свет. Уже не про премию речь, а и правда про выживание. Обращение к семейным ценностям — серьезная штука. 3 июля 1941 года Иосиф Сталин обратился к стране по радио: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры!...». Братья и сестры. То есть мы одна семья. Он очень четко понимал — не за отвлеченные ценности типа идей коммунизма будет сражаться народ. За своё, родное — братьев и сестер, матерей и отцов — за семью.