Как писал он на допросе, до самого конца апреля 1945-го близкое окружение Гитлера, находившееся рядом с ним в бункере рейхсканцелярии в Берлине, не знало окончательных намерений фюрера. "Только 30 апреля во второй половине дня он меня вызвал вместе с моим адъютантом полковником Бетц. Гитлер встретил меня в передней и провел к себе в комнату. Он подал мне руку и сказал: "Баур, я хочу с вами проститься, я хочу поблагодарить вас за все годы службы", — вспоминал экс-пилот.

"Он очень постарел и осунулся. Руки его дрожали, для меня было ясно, что им принято окончательное решение покончить с собой", — рассказывал военный. Гитлер сообщил ему, что хочет подарить на память свою любимую картину — висевший в его комнате портрет короля Фридриха Великого кисти Рембрандта. Баур попытался отговорить Гитлера от самоубийства, "ибо тогда все развалится через несколько часов". "Мои солдаты не могут и не хотят больше держаться. Я больше не могу этого выносить", — ответил Гитлер.

Далее он рассказал, что "русские находятся на Потсдамской площади" и могут захватить его живым, якобы применив усыпляющий газ. Гитлер добавил, что приказал сжечь свой труп и труп его жены Евы Браун, поскольку боялся, что их повесят напоказ, как до этого итальянские партизаны повесили труп лидера фашистской Италии Бенито Муссолини.