До смерти родителей старая дева жила с ними вместе. Жить одна женщина тогда не могла — она не осилила бы вести тяжелый быт в одиночку. Помимо этого, одиночка подверглась бы дополнительным гонениям — ее обвинили б в порочащих связях с мужским полом. Поэтому “вековуха” шла в семью старшего брата — жила там приживалкой, была пожизненной бесплатной прислугой.

Иногда, если женщина была сильной воли и характера, то она могла возглавить хозяйство брата. Но это было исключением. Чаще всего была на положении никем не уважаемой прислужницы, получающей тычков и пинков от любого члена семейства. Делала такая родственница в доме всю тяжелую и грязную работу — убирала в хлеву, работала в поле. Бездетная приживалка занималась и взращиванием многочисленных племянников. В благодарность она могла получить только одно: попрекание куском хлеба. Но и этого было мало. Несчастной “вековухе” запрещено было печь хлеб, готовить угощение на свадебный пир, танцевать, петь, посещать народные гуляния. Их не подпускали к родам, боялись получить порчу.

Не удивительно, что всеми гонимые “старые девы” платили отвергающему их обществу той же монетой. Зачастую были они женщинами озлобленными, закрытыми, молчаливыми и забитыми. Не даром появилось: ничего нет злей осенней мухи и девки вековухи. За это их обвиняли еще и в колдовстве, подозревали в порочной связи с нечистью, в наведении сглазов и порчи. Надевали на женщин и специальный пояс, сшитый из рясы попа — так защищались от колдовских сил “вековухи”.