Наверное потому, что в плане необратимых негативных перемен он наиболее показателен. В адрес Первого канала сыплются сплошные проклятия и критика, аудитория недовольна содержанием и качеством передач, тематическим однообразием и несменяемостью ведущих, да много ещё чем.

Впрочем, кризис телеканала возник не вдруг и не на пустом месте, он зрел десятилетиями.

Так почему же руководство канала остаётся столь безучастным не только к своему зрителю, но и к утрате всякой жизнеспособности своего детища? Не может или не хочет дать ему шанс на дальнейшее существование?

Эпоха телевидения прошла?

Первый канал теряет популярность и становится неактуальным для зрителей.

Можно сказать и так. Во всяком случае Первый откровенно проспал ту революцию, которую совершил интернет в медиа пространстве. Но, с другой стороны, разобраться в той свалке, которую представляет собой сегодняшний инет, довольно сложно. А у телевидения всё-таки была какая-никакая политика, да и культурно-просветительскую работу оно вело исправно.

Отдельного разговора заслуживает интернет-вещание, с запуском которого Первый канал явно запоздал. В результате сэкономил копейки — упустил солидную прибыль. Во всяком случае числом подписчиков Первый похвастаться не может: оно сопоставимо разве что с числом фолловеров у среднего блогера. Как можно было не уловить изменения в социуме и общественных настроениях? Не уловить тенденцию перехода телеаудитории на новые онлайн-платформы?

Создаётся впечатление, что Константин Эрнст безвозвратно застрял в нулевых: он никак не может расстаться с отжившими свой век «Давай поженимся» и «Мужское/женское», «Модным приговором» и «Жить здорово», с «Пусть говорят» и «Сегодня вечером». Ему ли не знать, что век телепередачи короток и устоявшихся рейтингов не бывает? Рано или поздно ресурс передачи исчерпывается и восполнить его одной сменой декораций или ведущего невозможно.