Для немецких оккупантов массовое включение женщин в ряды РККА было явлением труднообъяснимым, равно как и коммунистическая идея равенства людей вообще. Хотя в рядах СС и вермахта женщины также присутствовали, из них формировались только вспомогательные части. Большинство мобилизованных немок служили надзирательницами в концлагерях, тогда как в авиационных, диверсионных и разведывательных частях их были единицы – по разным данным, немногим более ста. А в Красной Армии женщины составляли около 800 тысяч. «Сталину не жаль русской женщины...», – лицемерно провозглашали нацисты в своих агитках, а сами безжалостно истребляли советских фронтовичек, поскольку отказывались признавать их военнослужащими, приравнивая к партизанам.

Еще до нападения на СССР немецкое военное командование отдало солдатам вермахта приказ, действовавший до 1944 года: «Если вы по пути встретите русских комиссаров, которых можно узнать по советской звезде на рукаве, и русских женщин в форме, то их немедленно нужно расстреливать. Кто этого не сделает и не выполнит приказа, тот будет привлечен к ответственности и наказан». Таким образом, советских женщин-военнопленных в первые годы войны чаще всего ожидал расстрел на месте.

В своей книге «Плен» историк Арон Шнеер приводит воспоминания итальянского солдата, сражавшегося под Харьковом против «русского женского полка». По его словам, все попавшие в плен фронтовички были приговорены немцами к немедленному расстрелу. «Женщины другого не ожидали. Только попросили, чтобы им разрешили предварительно вымыться в бане и выстирать свое грязное белье, чтобы умереть в чистом виде, как полагается по старым русским обычаям...» – цитирует автор рассказ очевидца. Случаев расправы на месте, зачастую сопровождавшихся зверскими пытками и надругательством, историк приводит еще немало.